я сомневаюсь, что у него есть ко мне романтический интерес. (Полагаю, вы именно это имели в виду. Если нет, то мне очень стыдно.) Он помешан на чае. Я и не знала, что такие люди бывают. Мне повезло, что я общаюсь с экспертом, способным заодно решить многие ваши логистические проблемы.

Я надеюсь, вы согласитесь стать моим научным руководителем.

Искренне,

Хейли Дэвис

Дорогая Хейли,

конечно, я знаю вашу маму. Все в нашей области знают вашу маму благодаря качеству и важности ее работ. Мы уже несколько лет пытаемся привлечь ее на наш биологический факультет. Она всегда говорила, что не хочет бросать семью. А мне следовало сложить два и два. Мое собственное невежество не позволило мне сопоставить ваше имя и ваши таланты с нею. Я прошу прощения. Я также прошу прощения за другое недоразумение.

Я с радостью стану вашим научным руководителем. Приходите ко мне в следующий вторник для дальнейшего обсуждения. Среди прочего, мне хотелось бы знать, учитывая ваше последнее письмо, будете ли вы рассматривать чай в целом или только пуэр, который вы упомянули. Я вижу некоторые реальные преимущества в том, чтобы сузить панорамный и энциклопедический обзор до углубленного изучения одного типа чая.

До вторника,

профессор Аннабет Хо

Дорогая профессор Хо,

ура! Моя мама будет в восторге, когда я ей расскажу. Я очень надеюсь на сотрудничество с вами.

Хейли

Неконтролируемое, как ветер

– Вы преследуете меня? – спрашиваю я. – Куда бы я ни поехала, вы тут как тут.

– А, Тина! – Господин Хуан одаривает меня вкрадчивой улыбкой. – Может, нам суждено поближе узнать друг друга. Ты когда-нибудь думала об этом?

Нет.

– Я называю тебя твоим американским именем, – говорит он. – Когда ты начнешь называть меня моим? Джон.

Никогда.

Мы беседуем на террасе чайного домика в саду китайских ученых при библиотеке Хантингтона. Сейчас начало февраля, и мы здесь, чтобы отпраздновать наступающий год Обезьяны и помочь собрать средства на завершающий этап строительства китайского сада. Обогреватели греют террасу, китайские фонарики, развешанные на деревьях вдоль берега озера, отбрасывают рубиновое сияние, официанты разносят шампанское и закуски.

Здесь присутствуют все представители китайско-американской общины Лос-Анджелеса: Доминик Нг из банка «Ист Уэст» с женой, Пегги и Эндрю Черн из «Панда экспресс», магнаты, производители игрушек братья Ву. Некоторые говорят на китайском, но большинство использует английский из уважения к жителям Пасадены, которые поддерживают общину уже несколько десятилетий.

– Доволен ли Сяньжун своим новым домом? – спрашиваю я, стараясь быть вежливой. Компания Цзиня продала господину Хуану и его сыну особняки в Сан-Марино и Пасадене соответственно.

Он пожимает плечами.

– Хорошо, что он рядом. Экономика в Китае замедляется. Мы можем заработать больше денег на моих кранах здесь. Теперь будем видеться с тобой гораздо чаще.

Я улыбаюсь, но он знает меня так давно, что должен понимать, насколько это неискренне.

– Весной я поеду в чайные горы собирать чай, – невозмутимо продолжает он. – Можно тебя навестить?

– Вам всегда рады в Родниковой Воде, – отвечаю я. – Я никогда не забуду, как вы с Сяньжуном помогли мне, когда пузырь лопнул.

– В этом году ты возьмешь меня в свою тайную…

– Я еще не слишком стара, чтобы учить новые английские слова. Incorrigible[45]. Знакомое слово?

Он отбрасывает все притворство непринужденной беседы.

– Ты слышала, что в чайном колледже теперь есть учебная база с системой GPS, с помощью которой можно установить местонахождение каждого чайного дерева возрастом более тысячи лет на двадцати шести чайных горах Юньнани?

Мои внутренности тут же завязываются узлом. Я сглатываю, чтобы заглушить это чувство.

– Они хотят защитить самые ценные дары Китая, – продолжает он. – Зафиксировав местоположение, станут следить за тем, чтобы никто не потревожил дерево ради того, чтобы сорвать с него листья или вырезать граффити на его коре. Находясь высоко в небе, спутники могут видеть сквозь туман, облака, дымку очертания гор, валунов и впадин.

Стараясь сохранить как можно более безразличное выражение лица, я обвожу взглядом толпу. Где Цзинь? Он мне нужен.

– Чайный колледж – не единственное учреждение или человек, у которого есть GPS. – Господин Хуан вторгается в мое молчание. – Ты в курсе, что у меня есть доступ к системе? И что это значит? Двадцать один год я искал…

– Нет! – Не в силах остановить себя, я вскакиваю, разворачиваюсь и устремляюсь к выходу с террасы. Пробираясь сквозь толпу, выхожу на одну из маленьких тропинок, которые вьются вокруг озера.

– Лиянь, подожди! – он окликает меня моим именем акха.

Я пытаюсь взять себя в руки.

– Ты многого не знаешь, – говорит он, догнав меня.

– Я не хочу этого слышать.

– Ты никогда не доверяла мне, но теперь тебе нужно начать…

– Зачем? Чтобы вы смогли пробраться в мою жизнь?

– Это совершенно несправедливо! – кипятится он, защищаясь. – Ты почему-то винишь меня в том, что случилось с тобой в молодости, но я не знаю, что это было и что я такого ужасного сделал. Не могла бы ты взглянуть на это иначе? Может, мои визиты на гору Наньно способствовали твоему успеху…

– Да, вы поделились знаниями о пуэре, но не имеете никакого отношения к тому, чего я добилась в жизни.

– Ой ли? Тогда как, по-твоему, ты попала на учебу? Ты знаешь, что мы с чайным мастером Сунем знакомы, но знаешь ли ты, что мы с ним давно дружим? Иначе зачем ему принимать тебя на две программы, притом что больше из представителей горных племен никого не взяли?

– Тогда я благодарю вас за то, что вы изменили мою жизнь…

Я очень хочу уйти, но он мягко берет меня за руку.

– Ты никогда не задумывалась, кто был твоим тайным партнером в чайном магазине «Полуночный цвет»?

– «Зеленый нефрит»… – Моя рука тянется ко рту. – Это были вы?

– Одна из моих компаний, да. Я был твоим партнером. – Он делает паузу, чтобы я переварила невероятную новость. – И пришел сегодня сюда, чтобы предупредить тебя о планах исследовательской базы.

– Я не понимаю. Зачем вам все это?

– Мне нужно вернуть долг твоей семье. – Его голос затихает, и он смотрит на озеро. Отблески от фонарей ложатся красной рябью на поверхности. Я жду. Наконец он продолжает: – Твоя мать спасла жизнь моему сыну.

– О чем вы? – Мой вопрос прозвучал резче, чем я предполагала, но я не могу отделаться от ощущения, что он пытается меня обмануть.

– Ты никогда не спрашивала о моей жене, – говорит он.

Это так. Как странно.

Он достает бумажник и показывает мне фотографию симпатичной